Через несколько часов я буду арестован для исполнения наказания за преступление, которое я не совершал. На обвинения, несправедливо выдвигаемые против меня, я неоднократно выдвигал аргументы, доказывающие мою невиновность. И я повторяю их сегодня, когда меня несправедливо лишают 10-ти лет моей личной свободы.
Я никогда не был знаком с господином Сандовалем, никогда его не арестовывал, никогда его не допрашивал и не пытал, не «похищал» и не лишал его жизни.
Не было приведено ни одного доказательства, юридически опровергающего вышесказанное. Только предвзятость, голые домыслы, подозрения и, помимо этого, по-видимому, какая-то злобная потребность публично подвергнуть унижению и позору, взвалив лишь на немногих лиц ответственность, которую сегодня все признают как общесоциальную и правительственную. Именно в этом заключается причина моего пленения и открытия процессов над другими солдатами, несмотря на то, что ещё вчера те-же самые государственные учреждения и общество в целом отмечало нашу службу, награждало и приветствовало нас бурными, лестными, но неискренними аплодисментами.
Во время событий 1973 года и позже, все солдаты (за редким исключением) следовали приказам, согласно инструкциям, методам и подготовке, официально предоставленными нам и одобренными Государством, политическими представителями и структурами высшей и средней государственной власти. Сегодня все это обернулось для нас и для наших ни в чем неповинных семей тяжелыми последствиями.
Кроме того, при исполнении нашего служебного долга мы были искренне убеждены в необходимости применения предусмотренной государством силы, и тем самым противостоять в операциях и условиях иррегулярной войны – как это было закреплено Положением о Национальной Обороне начиная с 1960 года. С одной стороны – это было нашим непосредственным долгом и обязанностью, не считаться с которым никто не имел права. С другой стороны – это соответствовало тому, к чему нас призывали демократические власти страны того периода.
Вооружение, техника, средства – все это было предоставлено политическим руководством страны в распоряжение военнослужащих более чем 10 лет ДО событий 1973 года. Кроме того – цели и методы применения государственной власти в лице ее вооруженных сил были четко определены также до этих событий. В ежегодно составляемых планах Совета Национальной Обороны (органа при Министерстве Обороны страны), существуют все необходимые документы, где в письменной форме зафиксированы все постановления, начиная по крайней мере с 1960 г.
Грубейшие ошибки и бездействие представителей политической власти, начиная с 1960 года и в последующее десятилетие, ввергли страну в спираль беспримерного социального, морального, культурного и институционального кризиса. Эта политика привела к взрыву ненависти и насилия, сдержать которое тогдашние власти оказались не в состоянии.
Политическое руководство, возглавляющее страну в предверии вспыхнувшей катастрофы, обязало и предоставило чилийской Армии полномочия для применения силы в защиту государственной безопасности, в противостоянии ведущейся против страны партизанской войне, охватившей к тому времени всю Южную Америку, в том числе и Чили.
Эта иррегулярная война ожесточила идеологическую борьбу, привела к росту экстремизма и уничтожению демократии в большинстве латиноамериканских стран. Часть определённого социального спектра, представляющего на тот момент 50% населения, приняло решение о применении насилия и оружия, чтобы решить этот конфликт в свою пользу, исходя из того, что существующая «буржуазная демократия» не предоставляла им в этом гарантий.
Эта «народная власть» взяла в руки оружие с целью захвата абсолютной и тоталитарной власти, насильного свержения «буржуазного государства» с его правовыми нормами и создания своего, «другого государства», основанного на марксистско-ленинской идеологии, ранее уже ввергнувшей значительную часть человечества нашей планеты в пучину катастроф и нужды.
Перед лицом этой реальной, жестокой и очевидной опасности, грозившей нашему отечеству, чилийское Правительство в лице своих поочередно менявшихся высших представителей национальной власти самых различных политических течений, заранее и соответственно заботилось о систематической подготовке вооруженных сил с целью противостояния в условиях иррегулярной и партизанской войн.
В течении длительного времени с этой целью и согласно поставленным задачам, сотни лучших офицеров, сержантов и рядовых наших вооруженных сил прошли соответствующую подготовку, как в Чили, так и зарубежом. Этот процесс осуществлялся в полном соответствии с установками и постановлениями Правительства, согласно существующим законам и финансировался из государственного бюджета.
Ежегодные планы Высшего Совета Национальной Обороны (CONSUSENA), возглавляемого очередным министром Обороны страны; учения, маневры, техника, закупки вооружений и естественно, тренировка и инструктаж специальных подразделений – все это являлось очевидным свидетельством воли и национальной отвественности в стремлении не допустить поражения чилийского общества перед лицом подрывной деятельности, терроризма и людских страданий, уже известных на примере других многочисленных народов мира, где царствовала вышеупомянутая бесчеловечная политическая философия. Сегодня, спустя 30 лет после национальной катастрофы и последующего восстановления свободы и достоинства чилийской нации – ни один политик, ни одна общественная структура не могут этого ни отрицать, ни уличить нас во лжи, ни игнорировать все это, не покраснев от стыда и смущения. В частности речь идёт о тех, кто сегодня хранит заговорщеское молчание наблюдая и пытаясь «не замечать», как их Вооружённые Силы и Органы Правоохраны подвергаются насмешкам, издевательствам и унижению, дышащими ненавистью мести и реваншизму тех сил, фактически и реально виновных в нарушении прав человека и попрании гражданских свобод на нашей Родине.
Таким образом, все необходимые меры для защиты нашей страны были предприняты. Со всех сторон раздавались аплодисменты, благодарность и комплименты. Для нас, солдат чилийской армии, верных духу нашей присяги: «Если нужно – отдать свою жизнь...», это имело двойную и тройную ценность. Так как применение силы от лица и от имени государственной власти и участие в предусмотренных ею операциях и акциях, и сегодня подразумевает постоянный риск и опасность (даже если речь идёт о простых учебных манёврах), являющихся единственно реальной спутницей жизни такого рода мужчин. И по-другому быть и не может, так как во всем мире конечной целью любых военных действий в боевых условиях должно быть недопущение поражения и предотвращение собственной гибели, что включает в себя необходимость уничтожения противника, но – не умышленное преступное убийство.
Здесь я хочу быть предельно точным: я не подвергаю сомнению то, что было совершено отдельными, признавшими свою вину лицами, что было официально юридически доказано и признано соответствующими органами власти как преступление. Но что касается меня лично, то во время моего служебного откомандирования в ДИНА (Национальное разведывательное управление) в период с середины 1974 г. До конца 1976 г. – ни одна из подобных ситуаций и проступков мне не была известна.
Так же как и сейчас, подобное уже происходило в разных критических ситуациях чилийской истории. И всегда за прегрешения всего общества должны были платить солдаты. Это стало уже печальной традицией, до сих пор стыдливо скрываемой.
Для солдат не существует прав и справедливости и их можно сдавать мести вчерашнего противника. Если просмотреть нашу историю, то ожидать признания и благодарности не приходится.
Сейчас, когда угроза и опасность похоже миновали, всем тем кто вчерашним большинством нас тогда не только приветствовал аплодисментами, но и призывал нас быть более жесткими и энергичными, т.к. «мягкая диктатура» для большинства казалась недостаточной – всем им теперь стало более полезно, удобно и очень легко всё это «забыть».
Мы, солдаты, привыкли по роду нашей профессии рассматривать национальное развитие через призму обязанности и долга, без внесения партийных, личных или религиозных предпочтений. С этой позиции я должен сегодня констатировать, что сегодня в Чили вновь усиливается идеологически-непримиримая конфронтация. Внешне отличная от прошлой, но та же по содержанию, пытающаяся тем или иным образом расколоть общество и, используя ту или иную общественную группу, полностью доминировать и подмять под себя социальную и политическую власть. Поэтому этим силам, похоже, необходимо уже сегодня для «профилактики» подавить вооруженные силы, правосудие, «интеллектуальных критиков», а завтра – и все иные институты общества, способные еще оппонировать, но которые уже сегодня подхалимски льстят этим силам и демонстрируют свою покорность, просят их о «прощении», чтобы обезопасить себя в будущем. Но, как и всегда, левые откажутся от них, как только они им больше не понадобятся, и забудут о своих обещаниях.
Я лично, с учетом моей жизни и действительности, никогда не скрывал ни моего имени, ни моего воинского звания лейтенанта и считаю себя лишь одним из тех солдат, которые убежденно и лицом к лицу противостояли преступникам, организованным и подготовленным в самых различных уголках мира с целью осуществления подрывных акций, нагнетания ужаса, насилия и откровенно признающим ведение своей террористической деятельности задолго до вынужденного вмешательства Вооружённых Сил в политическое управление страной.
Ни я, ни один из моих тогдашних (1974 – 1976) подчиненных никогда не знали о существовании «похищенных» во время исполнения наших специфических служебных обязанностей, более того – никогда не участвовали в похищениях. Всё это вчерашние террористы прекрасно знают, но их сегодня покрывают определенные привилегированные политические и общественные силы. Это известно и армии и моим командирам, моим подчинённым, судьям и моим верным и прилагающим большие усилия в моей защите адвокатам.
Сомневающимся и тем, кто привык к высказыванию безоснованных на действительности мнений и к суждениями, игнорирующим правду, я предлагаю погрузиться в чтение сотен томов, содержащих детали всевозможных судебных дел, в которые меня вовлекли и «благодаря» которым я был подвергнут бесчисленным следственным и судебным процессам, основывающимся на клевете и незаконных и противоречивых показаниях. И, не смотря на это, ни одно единственное обвинение в совершении какого-либо незаконного действия не доказано! Не зря же меня вот уже более 25-ти лет моей жизни беспрерывно таскают по различным судебным инстанциям – только для того, чтобы сегодня заточить по «обоснованному подозрению», существующему только лишь в головах диковинных чиновников юридической администрации, предъявляющих мне смехотворные обвинения в не существовавших, непонятных и не поддающихся разумению «постоянных похищениях».
Детальное описание с примерами этого открытого и откровенно предвзятого отношения ко мне и нарушения должностных обязанностей соответствующих лиц превратилось бы в более объемистый документ, нежели однобокие отчеты «Реттиг» и «Валех» (о совершенных прегрешениях военного правительства в 1973 – 1989 гг. – прим. Перев.). Но я готов дополнить эти отчеты фактами и предоставить их каждому из Вас для ознакомления.
Настоящие причины моего преследования очень далеки от того, в чём меня пытаются публично обвинить и взвалить ответственность. Настоящие причины хорошо известны, но по непонятным причинам умалчиваются всеми, кроме моих известных защитников, которые четко и неоднократно заявляли о них на всех судебных заседаниях. Умалчиваются они уже названными мною учреждениями, зависимыми от исполнительной власти, несмотря на то, что эти мотивы и причины были неоднократно и публично указаны мною судьям и представителям различных средств массовой информации, о чём не стоит сейчас повторяться.
Соотечественники! Моя фамилия облагорожена моими предками, которые на других географических широтах боролись и отдали свои жизни за то же дело, которое Господь возложил и на меня на моем жизненном пути: за свободу и достоинство человека. На меня это было возложено в этом уголке планеты. Эту судьбу я принял с достоинством и уважением, так как Чили было для меня и для моих близких в дни несчастья, горя, неопределенности и скорби великодушным убежищем от преследования и угнетения. Здесь я основал семью, здесь живут и будут жить мои потомки и друзья. Здесь живут мои старые товарищи и боевые соратники, с которыми мы выполнили возложенную на нас задачу. Здесь мой мир и мое будущее, которое с первого моего дня я неразрывно связал с будущим моей приёмной Родины.
С несколькими моими боевыми соратниками и солдатами я окажусь в лагере для военнопленных. Мы стали жертвами политической ловушки, ловко устроенной побежденными нами в свое время, но сознательно или бессознательно поддерживаемых теми, кто предпочитает сегодня занять бесчестную и недостойную позицию. Это пристанище никогда не будет для нас тюрьмой, но лагерем для военнопленных: я вновь категорически заявляю, что я ни преступник и ни убийца или нечто подобное. Я – солдат, которого превратили в преследуемого по политическим мотивам. Но несмотря ни на что, я не считаю и не чувствую себя сломленным и побеждённым чилийским офицером, менее того – поверженным и лишённым достоинства казаком. Где бы я ни был, мои внутренние флаги не перестают развеваться. Мы, солдаты, так или иначе, знаем, как держаться и как вести себя в лагере для военнопленных, в котором мы вынужденны временно находиться.
Сегодня мы несправедливо наказаны судьбой, руками тех, которые не могут и не хотят понять стоящей перед ними задачи и лежащей на них личной ответственности. Но судьба меняется, все течет, все изменчиво, все проходит. Скоро наступит тот день, когда Господь по ходу времени нам всем откроет правду и совершенную справедливость. Этот, возможно, и не далекий день мы встретим – как сегодня, так и завтра – как не утратившие непреходящих ценностей чилийские солдаты.
ПОДПИСЬ:
М. C. КРАСНОВ МАРЧЕНКО
Бригадир Вооружённых Сил Чили (в отставке)
28-01-2005
